Их называют «галапагосами для бедных», вонючими островами, достоянием нации, а в Google Map на их месте прорисованы лишь мутные очертания.
Воняют они и, правда, изрядно. Сравнение с Галапагосскими островами явно дано тем, кто на Галапагосах и не был. А достоянием нации служит гуано, исправно поставляемое миллионами птиц, обитающими на островах. Кстати, слово «гуано» происходит от кечуанского «wanu» и означает разложившиеся естественным образом остатки помета морских птиц и летучих мышей. Индейцы использовали это природное удобрение еще в доиспанские времена. А после получения независимости Перу стал крупнейшим экспортером гуано, ощутимо подняв экономику страны. В буквальном смысле, делали деньги из говна.
25 сентября 1975 года острова официально получили статус заповедника и национальной святыни. И теперь рядом с птицами живут два скаута-охранника, которые наслаждаются вонью по несколько месяцев в год. Без связи, без телевидения, без интернета, ежедневно наблюдая сверху за катерами со всякими гринго, приехавшими посмотреть на красоты. Но гуано, тем не менее, продолжают вывозить. Один раз в шесть лет: как только «месторождение» становится рентабельным.
Вообще, довольно странно наблюдать этот оазис жизни рядом с самой засушливой частью перуанской пустыни. Но природа – любитель парадоксов: то самое холодное течение Гумбольта, буквально «высушивающее» окружающие берега до состояния глубокой пустыни, благоприятно для жизни планктона и прочей морской мелкой живности. А птичье дерьмо, попадая в воду, приводит к всплеску размножения водорослей, которых лопает тот же планктон, который активно потребляется рыбой, за счет которой живут те же птицы и морские львы. Короче, наглядная иллюстрация стихотворения «Дом, который построил Джек». И эту иллюстрацию стоит увидеть.
Пирс для погрузки гуано.
Беременная самка морского льва греется на Солнце.
