Сюда пока еще не добрался асфальт и следы от пролетающих самолетов не кромсают ультрамарин неба на части. Здесь трудно дышать из-за большой высоты, но еще труднее заставить себя думать, что ты все еще на Земле. Я смотрю сквозь очки на белую до слепоты равнину пустыни и тихо шепчу: «Ну, здравствуй, Уюни. Я снова с тобой».
У живущих здесь с древних времен индейцев аймара существует легенда, согласно которой вулканы Тунупа, Куску и Кусина, что окружают пустыню, когда-то были очень большими людьми.
Куску был женат на прекрасной Тунупе, но вскоре после рождения сына сбежал от нее вместе с Кусиной. Боль Тунупы была велика и каждый раз, кормя грудью младенца, она истекала слезами. Соленые слезы, смешавшись с молоком из груди, затопили окрестные плодородные земли. Затем влага испарилась и возникла пустыня Уюни. Многие местные жители считают Тунупу важным божеством и полагают, что правильней называть пустыню не Салар-де-Уюни, а Салар-де-Тунупа. Так и возникла Салар-де-Уюни – огромная соляная пустыня в 140 километров длиной и площадью более десяти тысяч квадратных километров. Величайший солончак на планете, белой кляксой отсвечивающий в космос.
Геологическая же история пустыни связана с последовательной трасформацией целого ряда озер региона. Когда-то здесь плескалось огромное пресное море Балливьян. Около 40000 лет назад из него выделилось озеро Минчин. А когда оно пересохло, осталось два существующих и в настоящее время водоема: Поопо и Уру-Уру, а также два крупных солончака: Салар-де-Койпаса и Салар-де-Уюни.
Как и у многих других экосистем на планете, в Уюни есть два сезона в течение года: сухой и влажный. Последний длится лишь два-три месяца, с декабря по февраль. Важно попасть сюда в начале сезона дождей.
Когда соль уже покроется тонким слоем воды.
Когда джип еще может проехать.
Когда исчезает нить горизонта, сливаясь с отражением неба.
Когда в голове наступает бардак: ты словно висишь посреди неба, но не думаешь падать. Нет привычных осей и зацепок. Это очень красиво и чуточку страшно. Это можно увидеть только сквозь линзы солнцезащитных очков, но нельзя показать. Фотографии — бледная тень безумной гармонии этого мира.
Но и в сухой сезон пустыня очень красива. Потому стоит здесь побывать как минимум дважды. В отсутствие влаги Уюни превращается в бескрайнюю ослепительно белую плоскость, у которой нет ни конца ни края. Соль, усыхая, образует причудливые полигоны и, на закате, когда небо подкрашено красным, возникает чувство, что ты где-то на Марсе.
Но пока стоишь, картина еще не полна. Нужно немного пройтись — и кристаллики соли захрустят под ногами, как снег в морозное утро. Мысль о том, что все нереально и это, скорее всего, сон, гарантированно посетит вас.
Уюни приберегла еще один нереальный пейзаж – остров Инкауаси. Европейцы часто ошибочно зовут его как Исла-дель-Пескадо, что означает остров-рыба. На самом деле Исла-дель-Пескадо находится рядом с Инкауаси. Но острова и вправду похожи на большую плывущую рыбу, темной формой застрявшей среди облаков. Инкауаси, как и несколько других островов, представляет собой вершину небольшого вулкана с уникальной природной экосистемой, аналогов которой уже не найти. На вулканическом туфе растет лес из кактусов – настоящих деревьев по 8-12 метров высотой. И лесу этому – тысяча лет. Посчитать очень просто – кактусы растут по сантиметру за год. Перед началом сезона дождей эти колючие исполины начинают цвести, выбрасывая от двух до восьми бело-желтых цветков до двадцати сантиметров в диаметре каждый. Цветущие идолы мертвой пустыни. И апогеем этого сюрреализма является летящая колибри. Здесь. На высоте около четырех тысяч метров над уровнем моря. Посреди соляного безбрежья, где нет вообще никакой жизни. На маленьком острове, где не бывает воды. Я снимаю очки и протираю глаза: нет, мне не показалось – колибри летает между цветками, собирая драгоценный нектар. Удивительный мир. В горле — застрявший комок. Мне хочется плакать. В такие моменты понятна ценность собственной жизни. Стоит родиться, чтобы такое увидеть. Стоит увидеть, чтобы легко умереть.
Добраться в Уюни можно со всех четырех концов света. Вот только легкой дороги пока нет ниоткуда. Можно приехать с севера – из административной столицы Боливии Ла-Пас, через шахтерский городишко Оруро. От него – часов 10-15 автобусом или ночь паровозом по узкоколейке. С востока — из Сукре (официальной столицы страны), тоже через шахтерский город Потоси. Путь не близкий, но очень красивый. С запада некоторые любители экстрима приезжают из Чили, но только на джипе. И лишь когда нет дождей. А с юга добираются из Аргентины, через пограничный городок Вийязон по узкоколейке на север. Если, конечно, колею не размоет…
Можно считать, что мне повезло. Повезло увидеть две ипостаси знаменитой пустыни Уюни: зеркальное отражение неба после дождя и кружево соляных полигонов в ожидании капель воды. Но главное — я еще увидел это чудо Земли без толпы оголтелых туристов.
Жаль, но уединенности этого места приходит конец. И те, кто там не был, уже вряд ли услышат безмолвие пустынной Уюни. Понятно, что народа с каждым годом и так все больше. Но сложность дороги и высота осуществляли хороший отбор.
Рядом с поселком Уюни строят аэропорт. Всего лишь в двух километрах от начала пустыни. Да не абы какой — международный, с полосой для крупных машин. В планах — принимать рейсы напрямую из США и Европы. Еще год назад не было даже намека, сейчас же аэропорт наполовину готов. Местные жители рады: чем больше гринго (так индейцы зовут почти всех белых) — тем больше денег. Вот только чем больше гринго — тем меньше останется дикой природы. И великому безмолвию придет конец.
