В древности говорили: Исфахан — половина мира. Ну как мимо такого проедешь? Понятное дело, что со времен шаха Аббаса I, превратившего этот город в столицу империи, Исфахан изрядно расширился и подрастерял былое значение, но роль культурной и туристической Мекки Ирана у него до сих пор не отнимешь. И хотя нашей основной целью было увидеть знаменитые мосты города в ночном освещении, большей части десятки архитектурных достопримечательностей Исфахана миновать не удалось. Не удалось просто потому, что человек, который пообещал вписать, был на работе и не мог нас встретить, а потому озадачил своих друзей, чтобы присмотрели за нами, пока он не освободится. А друзья оказались держателями коврового магазина на Большом базаре знаменитой площади Нагше-Джахан. Ну и как тут не посмотреть на шедевральные мечети и дворцы, что стоят по округе?
Мы на площади Нагше-Джахан с очередным сопровождающим.
На базаре у самовара.
А посмотреть есть на что. Не буду изобретать велосипед, а просто дам краткую выдержку из поста про Исфахан из блога посла Ирана в России:
1. Площадь Имама Хомейни, она же Нагше-Джахан («Половина мира»)
Некогда на этой площади располагался большой сад. В 1602 г. сад убрали, а площадь расширили и выстроили вокруг нее самые знаменитые ныне здания Исфахана – мечеть Имама, мечеть шейха Лотфоллы и дворец Али Капу. В длину площадь составляет 510 метров, в ширину – 163 метра, что делает Нагше-Джахан второй по величине исторической площадью в мире (после пекинской Тяньаньмынь). Некогда шах с балкона дворца наблюдал за тем, как придворные на конях играли в «чоуган» (иранский вариант поло). Сегодня же по площади, вокруг фонтанов, лошади катают туристов в экипажах. Все здания на Нагше-Джахан соединены двухэтажными крытыми галереями с арками, большую часть которых занимают лавочки знаменитого базара.
Площадь Имама Хомейни. Вид на Шахскую мечеть.
2. Мечеть Имама (или Шахская мечеть).
Шах Аббас задумал сделать свою столицу самым красивым и знаменитым городом мира – с лучшей из мечетей. Эта мечеть строилась 8 лет (1611 – 1619) и стала вершиной сефевидского зодчества. Великолепие красок (практически все поверхности покрыты расписанными вручную изразцами) и совершенство структуры здания не имеют себе равных. Над ним работали лучшие архитекторы, лучшие художники и лучшие каллиграфы своего времени. Комплекс мечети включает множество залов и два медресе.
Вид на потолок в мечети Имама с места, где возникает многократное эхо.
3. Мечеть шейха Лотфоллы.
Необычную, «камерную» иранскую мечеть с кремовым куполом (1602 – 1619) шах Аббас построил для своего свекра — одного из известнейших шиитских теологов того времени. Здесь нет ни минаретов, ни традиционного двора – ведь предназначалась мечеть исключительно для шаха и его жен. От красоты изразцов захватывает дух, а темный коридор выводит посетителей под светлый купол, создавая поразительный контраст. Коридор повернут особым образом: благодаря ему здание, четко сориентированное на Киблу, соединено с находящейся под «неудачным» углом площадью, но сам поворот коридора практически незаметен.
Вход в мечеть шейха Лотфоллы.
4. Дворец Али-Капу («Врата имама Али»).
Сам шах Аббас еще в 1597 г. возвел для себя на площади чудесный дворец, покрытый удивительными росписями (шах Аббас II позднее расширил здание). Шах боготворил шиитского имама Али, и потому в новый дворец специально перевезли дверь из гробницы имама в Наджафе (Ирак), поставив на ее место роскошную серебряную дверь, сделанную ремесленниками Исфахана. А потому любой, входящий в ворота дворца, обязан был сойти с коня – включая шаха. В те времена о роскоши дворца ходили легенды – ведь властелин Персии желал доказать иностранными гостям, что он могущественнее всех прочих восточных правителей. Дворец производит впечатление и сегодня, хотя многие фрески пострадали от времени. Обязательно поднимитесь на веранду, чтобы полюбоваться сверху на Нагше-Джахан.
Сейчас дворец обнесен лесами и находится на реконструкции, потому мы просто сфотографировали полицейскую будку неподалеку.
5. Дворец Чехел-Сотун («Сорок колонн»).
Чехел-Сотун (1614 – 1649)- летняя резиденция шахов Аббаса I и Аббаса II, в которой они развлекали иностранных послов. И потому находится в стороне от шумной Нагше-Джахан, в парке, у пруда. Колонн у него, на самом деле, не сорок, а двадцать – просто хитрые персы посчитали еще и их отражения в воде. Дворец кажется небольшим, но стройные колонны и элегантный портик делают его особенно красивым. Очень интересны сохранившиеся внутри фрески со сценами из шахской жизни.
6. Дворец Хашт-Бехешт («Восемь небес»).
Царский дворец Хашт-Бехешт, чье строительство началось в 1660 г., при шахе Солеймане – один из лучших образцов зодчества эпохи поздних Сефевидов. В свое время чудесное архитектурное сооружение славилось великолепными росписями, каллиграфическими фризами, мозаикой из кусочков зеркал и позолотой. Увы, при Каджарах многое здесь было переделано и безвозвратно утеряно – но и остатки былой роскоши радуют глаз. Небольшой дворец – идеальное воплощение персидского «садового павильона». Постарайтесь вообразить, как красив он был раньше, когда по мраморным желобам струилась вода, и вокруг били фонтаны и распускались цветы.
Неподалеку от площади Нагше-Джахан.
На таких ламборджини-ягуарах местные и ездят.
7. Минаре-Джонбан («Качающиеся минареты»).
Необычное сооружение на окраине Исфахана было построено в 1316 г., над могилой Абдуллы Соглы – известного суфия. Небольшие кирпичные минареты (6 м) славятся тем, что их можно… раскачать. Причем достаточно несколько раз толкнуть изнутри один из них, и второй (а затем и все сооружение) приходит в движение – но не падает. На самом деле, чуть-чуть раскачать можно любой известный минарет, но эта пара, благодаря небольшим размерам, легкости и особым пропорциям сооружения качается особенно сильно. Трюк архитектора был разгадан не сразу – и многие верили в сверхъестественность происходящего. Увы, сегодня посторонних качать минареты не пускают: это делается не чаще двух-трех раз в день, в строго установленное время.
8. Медресе Чахар-Баг.
Строительство этого роскошного комплекса завершилось в 1704 — 1714 г. – то был завершающий аккорд сефевидской архитектуры, во времена, когда сама династия практически перестала существовать. Он включал не только медресе и мечеть, но и караван-сарай с базаром, и тенистый сад. Для туристов медресе открывается всего раз в неделю – не упустите случай насладиться признанным шедевром исламской архитектуры.
9. Исфаханские мосты.
Исфахан стоит на берегу Зайянде-руд, и эту реку пересекают 11 мостов (из них 5 – старинных, сефевидских времен). Обязательно следует увидеть мост Си-о-се-поль («33 арки»), который также называют мостом Аллаверди-хана. Любимый генерал шаха Аббаса I приказал возвести это сооружение в 1602 г., чтобы соединить две части главной улицы города под названием Чахар-Баг. Удивительно красив и мост Хаджу, созданный Аббасом II в 1650 г. Павильон в центре моста использовался специально для шахских увеселений. И Хаджу, и Си-о-се-поль – не только мосты, но и дамбы, контролирующие уровень воды в реке. Стоит также увидеть мост Поле-Чуби («Деревянный») с приятной чайханой и мост Поле-Шахрестан (XII в.) – старейший в Исфахане.
10. Голубятни Исфахана.
Первые 10 – 12-метровые «голубиные башни» появились в окрестностях Исфахана в XIII – XIV вв., но большую их часть строили уже в XVII в. Такое множество голубей требовалось для сельского хозяйства: естественные удобрения были идеальны для выращивания вкуснейших дынь – гордости региона. Продуманная конструкция позволяла содержать в одной башне до 14 000 голубей, и все они чувствовали себя свободно и в безопасности. Архитекторы даже предусмотрели защиту птиц от змей и сделали голубятни сейсмоустойчивыми. После появления химических удобрений, большая часть из 3 000 исфаханских голубиных башен пришла в негодность. Сохранилось не более 700 – большую группу башен можно увидеть в 10 км от Исфахана, в деревне Гаварт.
Итак, пройдя через несколько рук, мы лишь к вечеру попали на вписку, оказавшись в довольно просторной квартире вместе с парой турчанок, с которыми быстро нашли общий язык (ну, конечно, английский). Большой спальный район, где расположена вписка, явно не избалован иностранными туристами и найти приличный ресторан оказалось весьма непростым делом. В итоге мы вшестером ввалились в местную кебабную, чем напрочь лишили дара речи немногочисленный персонал. Попытки объясниться по-английски, по-русски и даже по-испански к успеху не привели и лишь когда турчанка Юля (на самом деле ее имя звучит скорее как Хулья, но мы решили, что называть ее Юлей будет корректней) замысловато выругалась на родном языке, оказалось, что один из местных парней немного знает турецкий. Так и пришлось говорить, надевая слова на русско-англо-турецко-персидскую нить разговора. Удивительно, насколько огромный эмоциональный подъем ощущаешь, видя, что собеседник начинает тебя понимать, несмотря на то, что львиная доля смысла теряется по дороге.
На вписке.
Мы вызвали такой интерес, что кебабную просто закрыли для остальных посетителей, приготовили нам отличной еды и даже устроили диспут о стране, политике и прочих радостях жизни, а затем отловили такси за три копейки до знаменитых мостов, в которое мы стиснулись вшестером (я даже с ностальгией вспомнил о перегонах по Мавритании). Рассказывать о том, как у мостов нас зазывала на чашечку чая каждая первая встреченная семья – просто нет смысла. Поразительное гостеприимство! И это при том, что Исфахан, пожалуй, наиболее раскрученный город для иностранных туристов.
Вшестером в машине, не считая водителя. Двое на переднем пассажирском сиденье, остальные — сзади.
Ночной пейзаж.
