— Я не чувствую ног.
— Своих или моих?
— Ничьих. Это нирвана?
— Ага. Персональная нирвана для семерых, подогретая до температуры в +45 и засунутая в полудохлый легковой Мерседес тридцатилетней выдержки.
За окном усталые дюны уже не норовили перебежать дорогу, однако зелени больше не стало. Солнце склонилось к закату, а дорога так и тянулась в светило бесконечной серо-серебряной лентой. Что ж, по крайней мере, мы точно едем на запад и хочется верить, что хотя бы полпути уже позади…
Восемью часами ранее.
Утро выдалось бодрым, несмотря на украденную песчанками воду. Наш старенький джип мягко выскочил на жухлый асфальт трассы Тиджикжа-Алег-Нуакшот и поколесил в сторону мавританской столицы.
Дорога идет через деревушку Н’беика, где неподалеку еще сохранилась пустынная популяция нильского крокодила, умудряющаяся выживать в пересыхающих водоемах. В свое время открытие группы этих рептилий изрядно всполошило ученых. Еще бы: местные крокодилы обитают в пещерах и падают в спячку на время отсутствия открытой воды. Бедность ресурсов привела к сильному уменьшению их исходных размеров – взрослые особи не достигают и полутора метров – и, быть может, именно этим объясняется полное отсутствие страха у местных жителей перед плотоядными зубастиками. Более того, люди даже плавают вместе с крокодилами и всячески их охраняют. Аборигены свято верят в то, что если крокодилы исчезнут – из этих мест уйдет вся вода.
Погруженный в мысли о древних рептилиях я не сразу обратил внимание на резкий стук со стороны передних колес. Джип, таки, протащил нас через пустыню и посчитал свою миссию выполненной, зарубив передний кардан. За стеклом медленно проплыл указатель с типично африканским словом N’beika. До Нуакшота оставалось каких-то 700 километров.
Н’беика.
— Мы сможем здесь починиться?
— Иншаалла.
Мда, ожидать иного ответа было бы, конечно же, глупо. И уж тем более глупо полагать, что «иншаалла» означает «сегодня».
Перспектива застрять в деревушке, не отмеченной даже на гуглевских картах, на сей раз почему-то, не воодушевляет. Тем более, что остановиться здесь, собственно, негде. Разве что, по-старинке, отойти на несколько километров и поставить палатку. Заманчиво, но никак не согласуется с нашими планами, а потому мы прощаемся с водителем-проводником и запихиваемся в местное такси до Нуакшота. Одна беда – отпустить иностранцев с маршрута, за который он отвечает, водитель не может – большой нагоняй от жандармерии гарантирован, да и нам придется объясняться на каждом из надцати постов по дороге. Если учесть, что по-французски здесь уже почти никто не понимает, а мы по-хасански вообще не говорим, то объяснения предстоят долгие.
Выход предложил наш повар-мальчонка со смешным прозвищем «Би», согласившись отправиться с нами в качестве объяснительной записки для всяческих правоохранителей. Это, конечно, влечет за собой дополнительные расходы, но мысль нам кажется здравой и мы забиваем три места в местной маршрутке.
Вообще, такси по-мавритански — это всё тот же дизельный легковой мерседес, куда запихивается семь человек: водитель, два пассажира на переднем сидении и четыре — на заднем. 12-14 часов в дороге, до 45 градусов в тени, 5000 угий за место. Для такого «комфорта» цена кажется поначалу завышенной, но стоимость топлива выше одного евро за литр быстро расставляет все точки над i. Таксист, традиционно, требует денег вперед, но у нас с собой по карманам набирается только треть суммы – весьма неприятно, однако наши заверения, что остальное мы отдадим после размена евриков в Нуакшоте – проходят, хотя водитель немножечко нервничает.
Дорогой на Нуакшот.
Через пару часов езды сложенное вчетверо тело воспринимает любую остановку как избавление. Я и не предполагал, что буду, практически, счастлив видеть очередной полицейский кордон. А их по этой дороге – немало. Трасса проложена вдоль границы с густонаселенным Сенегалом и нежелательных проходимцев здесь ловят весьма регулярно.
Пачка листов наших паспортных ксерокопий стремительно тает и в какой-то момент мы достали остатки цветных распечаток. Малыш Би с каждым разом объясняет ситуацию жандармам все лучше и лучше, но сейчас он вернулся к нам в расстроенных чувствах: «Они не отдают паспорта! Вы же не сможете ехать!» С минуту втыкаем с напарником друг на друга и, наконец-то, до нас доходит: парень посчитал что цветная копия и есть настоящий паспорт! Смеемся и показываем оригинал.
Столица.
Ночь опустилась, как обычно, внезапно. Нуакшот встретил тусклыми фонарями на улицах, полуночными магазинами и необходимостью менять деньги у местных барыг. Осуществить подобное в Латинской Америке или в любой другой части Африки я бы, таки, не рискнул. Но мавританцы оказались на удивление честны и даже при возникшей заминке из-за необходимости доплаты за проезд машины по городу вели себя крайне достойно. Что, конечно же, им совсем не мешало предложить пониженный обменный курс – но нам было уже все равно: перед глазами маячил бекпекерский кемп. С душем, вай-фаем, кухней и (о, Боже!) европейскими лицами.
Дюна-цербер — не даст забыть о пустыне.
Крокодиловые места.
Н’беика.
Типичный рабочий день. С перерывами на заваривание чая и поговорить.
Н’беика.
